Все, что далее будет следовать за сим, изложено частию по
личным воспоминаниям автора и свидетельствам других, вполне достоверных очевидцев, частию же по рассказам самого покойного Бенни, с которым автор состоял в долгих и прочных дружеских отношениях, не прекращавшихся до высылки Бенни из России.
Барин оказался заседателем приискового участка, а фамилию его я только слышал ранее, но не связывал с нею никаких
личных воспоминаний. Меня это заинтересовало, и, хотя особенной надобности в свидании не предстояло, — я был рад случаю повидать административного главу приисковой резиденции. Поэтому, одевшись, я отправился к заседателю.
Мы с ним вели знакомство до отъезда моего за границу. Я бывал у него в первое время довольно часто, он меня познакомил со своей первой женой, любил приглашать к себе и вести дома беседы со множеством анекдотов и случаев из
личных воспоминаний. К его натуре у меня никогда не лежало сердце; но между нами все-таки установился такой тон, который воздерживал от всего слишком неприятного.
Слушая рассказы капитана, как это часто бывает в позднюю вечернюю пору и под влиянием вина, Пьер следил за всем тем, чтò говорил капитан, понимал всё и вместе с тем следил за рядом
личных воспоминаний, вдруг почему-то представших его воображению.
Но почти все остальное, что есть в этой казанской трети романа, извлечено было из
личных воспоминаний, и, в общем, ход развития героя сходен с тем, через что и я проходил.
Ни Пьер, и никто из товарищей его не говорили ни о том, чтò они видели в Москве, ни о грубости обращения французов, ни о том распоряжении пристреливать, которое было объявлено им: все были, как бы в отпор ухудшающемуся положению, особенно оживлены и веселы. Говорили о
личных воспоминаниях, о смешных сценах, виденных во время похода, и заминали разговоры о настоящем положении.
Неточные совпадения
Он решился походить по Москве, чтобы предаться
личным и историческим
воспоминаниям.
И не так увещания отца Михаила тронули ожесточенное сердце Александрова, как его
личные точные
воспоминания, пришедшие вдруг толпой.
Я испытал голод, холод, болезни, лишение свободы;
личного счастья я не знал и не знаю, приюта у меня нет,
воспоминания мои тяжки, и совесть моя часто боится их.
Читатели моих"
Воспоминаний"припомнят, что я рассказывал про то, как"Библиотека для чтения"заинтересовалась заниматься польскими делами и Н.В.Берг был послан по моей
личной инициативе в Краков как наш специальный корреспондент.
О нем я в 80-х годах написал
воспоминания в одном сборнике после многолетнего
личного знакомства и участия его в моем «Однодворце».
На это я скажу раз навсегда (и для всего последующего в моих
воспоминаниях), что я ставлю выше всего полную правдивость в передаче того, как я находил известное лицо при
личном знакомстве, совершенно забывая о том, как оно относилось лично ко мне.
Но, возбуждаясь вином, он делался излиятельнее, и тогда сквозь остроумные оценки событий и людей и красочные
воспоминания проскальзывали и
личные ноты горечи, и ядовитые стрелы летели в тех, кого он всего больше презирал и ненавидел на родине.
Разговорный язык его, особенно в рассказах
личной жизни, отличался совсем особенным складом. Писал он для печати бойко, легко, но подчас несколько расплывчато. Его проза страдала тем же, чем и разговор: словоохотливостью, неспособностью сокращать себя, не приплетать к главному его сюжету всяких попутных эпизодов, соображений,
воспоминаний.
Но
воспоминания — дело
личное. Это собственность каждого из нас, самая коренная и неоспоримая. И было бы чрезвычайно приятно видеть поскорее в печати все то, что об авторе «Обломова» знали и слышали его современники фактического, свободного от всякой ненужной примеси.
Лелька вся жила теперь в процессе новой для нее работы на заводе, в восторге обучения всем деталям работы, в подготовке к занятиям в кружке текущей политики, который она вела в заводском клубе. Далекими становились
личные ее страдания от
воспоминания о разрыве с Володькой. Только иногда вдруг остро взмахнет из глубины души
воспоминание, обжигающими кругами зачертит по душе — и опять упадет в глубину.
Это была краска стыда от
воспоминания о том, что несколько месяцев тому назад он отшатнулся от того же фон Зеемана, называл его отсталым обскурантом и вместе со своими недостойными товарищами глумился над ним, над его трусостью, эгоизмом, нерешительностью принести в жертву свои
личные интересы пресловутому общему делу.
— Да, в этой комнате, четыре дня тому назад, совещались Винцингероде и Штейн, с тою же насмешливою, уверенною улыбкой продолжал Наполеон. — Чего я не могу понять, — сказал он, — это того, что император Александр приблизил к себе всех
личных моих неприятелей. Я этого не… понимаю. Он не подумал о том, что я могу сделать то же? — с вопросом обратился он к Балашеву, и очевидно это
воспоминание втолкнуло его опять в тот след утреннего гнева, который еще был свеж в нем.